НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Человек верит кумирам так же, как в придуманные им самим сказки. А когда открывается правда, то чаще предпочитает отказаться от истины, чем перестать верить в своего идола. Вообще, вся жизнь — это избавление от иллюзий желаемого. Взять хотя бы Ульянова Ленина — типичный пример. Был живой человек, а сделали из него бога, которому требовали поклоняться. Приписали ему чего не было, а все плохое напрочь позабыли.
— Ну, вы нашли кого сравнивать — Владимира Ленина и Иисуса Христа.
— Если начать сопоставлять, то обнаружится много схожего. Ведь и Ленин, и Христос обращались к обездоленным, к самым падшим, призывали к равенству и братству, оба обещали людям светлое будущее — грядущее царство свободы. Только один называл это коммунизмом, а другой царством небесным. И тот и другой неоднократно вынуждены были страдать, подвергались гонениям и преследованиям за свои убеждения. Они жертвовали собой и старались не для себя, но главное — в них не было своекорыстия. И тот и другой посвятили всю свою жизнь делу освобождения человечества и, в конце концов, были убиты за то, что хотели сделать людей счастливыми. Только каждый понимал счастье по-своему. Ведь и Христос был за бедных против богатых и советовал раздать свое имение нищим, чтобы следовать за ним.
— Но ведь Христос предлагал делать это добровольно, а Ленин насильно экспроприировал, призывая грабить награбленное?
— Добровольно? Разве не по его призыву ученики разгромили лавки торговцев в храме? Ведь и Ленин отделил церковь от государства и отнял у нее практически все ценности. Разве не Христос сказал, что удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие? Не напоминает ли это тебе классовый подход? И не означают ли слова “не мир я принес вам, но меч”, что новая вера в грядущее царство свободы разделит отца с сыном, а дочь с матерью? А слова, “кто не против вас, тот с вами” разве не напоминают лозунг “кто не с нами, тот против нас”? Ведь то, что сделали из Иисуса Назорея после его смерти, напоминает участь, постигшую Владимира Ульянова. А инквизиция в форме госбезопасности, а преследование за инакомыслие, а догматизация учения и превращение его в бездушный закон, требующий безоговорочного соблюдения, а появление многочисленных книжников и фарисеев, то есть я хотел сказать, идеологов, а крестовые походы ради всемирной коммунистической революции? Разве нет сходства?
— Все это доказывает только, что Ленин был антихрист, — вмешался в разговор Борис, — взявший идеи свободы, но не любовью, а насилием и ценой человеческой жизни желающий загнать человечество в светлое будущее.
— Конечно, он не был идеальным человеком. Но что плохого в лозунгах свободы, равенства и братства, всеобщего счастья людей, независимо от вероисповедания и национальной принадлежности? И что более справедливо: отобрать у кучки богатых и раздать массам бедных или отобрать у бедных, чтобы раздать богатым — национализация или приватизация? Может быть, беда в том, что Ленин хотел сделать это поскорее, применив даже где надо силу. Но разве можно упрекать человека за то, что он хотел накормить обездоленных, сделать всех равными и свободными? Разве он старался для себя или хотел прославиться?
— Но ведь сколько было пролито крови, сколько людей загублено ради этих красивых идей! Разве можно использовать кровь в качестве цемента при строительстве здания гуманизма и милосердия?
— А разве за две тысячи лет было пролито меньше крови для повсеместного распространения христианства? А крестовые походы, а подневольное крещение язычников? Да и как можно измерить цену страданий человеческих? Разве Иисус может отвечать за дела, творимые инквизицией? Он сам подал пример, приняв смерть ради торжества своих идей. Разве он не был против того, чтобы из него делали кумира и поклонялись ему? Это все дело рук Великого Инквизитора, который, используя кровь тех, кто пожертвовал своей жизнью ради торжества идей свободы, равенства и братства, бессовестно обманывает поверивших в это учение, спекулируя на стремлении людей к счастью. И если бы вновь пришел Христос, то он, безусловно, стал мешать тем, кто правит от его имени, и они бы вновь убили его, как сделали не единожды. Потому что всякий, кто разоблачает ложь и лицемерие властителей, тем самым мешает управлять умами и душами людей. Тот, кто ищет правды, вольно или невольно входит в конфликт с властью. Вот еще одна сторона трагедии Иисуса! Разве он виноват в том, что извратили его учение и что его именем уничтожали еретиков, то есть инакомыслящих? Весь мир признал Иисуса из Назарета как величайшего из людей, а свершенное им оценено как исключительной важности событие в истории человечества.
— Только параноики умирают ради идеи или дураки.
— Ты хочешь сказать, что Иисус был глупец? Но, возможно, именно благодаря этим мудрым глупцам мир все еще существует. Ведь не случайно жизнь Иисуса из Назарета стала точкой отсчета нового летоисчисления. Люди умирают, а идеи продолжают жить, вновь и вновь торжествуя, когда находят своих приверженцев. И хотя жестокие законы этого мира продолжают господствовать, добро все же иногда побеждает. Бессмертны те, чьи дела и мысли помогают жить людям сегодня. Люди признают тех великими, кто сумел своей жизнью воплотить великие идеи. А идеи эти никогда не умрут, они вечны, потому что истинны.
— В чем же, по-вашему, истинность этих идей?
— Наверно, в том, что они верно схватывают суть человеческой природы. Действительно, лишь то учение всесильно, которое верно. Ни одна ложная теория не может просуществовать долгое время без своего создателя, и обычно исчезает с его смертью. Вечны только те идеи, которые созвучны мыслям и чувствам людей живущих. Ведь если они находят отклик в душах миллионов, значит, что-то в этих идеях есть. Людей не может объединять чья-то одна правда, поскольку каждый видит истину по-своему. Все одновременно не могут заблуждаться. Идея истинна, если в ней отражаются правды многих людей. Только такие идеи находят место в тайниках души. А кто угадает, что сокрыто в душах миллионов, тот и поведет их за собой. Ценности христианства вечны, потому что они выразили естественные и присущие каждому желание любить и творить добро. Что плохого, когда все отдают в общую копилку заработанное и получают оттуда сколько им необходимо.
— Но согласитесь, неизбежно возникает проблема: как равных сохранить неодинаковыми, и как умерить потребности, которые могут быть безмерными?
— Нет никакой неправильности в христианских идеях. Но воплотить их, видимо, не представляется возможным на уровне человечества в целом. Поэтому возникает вывод: все кардинальные изменения возможны исключительно на индивидуальном уровне. А всякие революции — всего лишь попытки восстановить баланс справедливости. Но человеческую природу не переделаешь. Станут ли люди добрее, если дать им то, что они хотят? Нет. Так что дело не в условиях и обстоятельствах, а в самой природе человека. Если и существует какая-то цель в развитии Земли, то она заключена скорее в душе отдельного индивида, нежели в прогрессе цивилизации. Человечество в целом катится в пропасть, но каждый вправе сам определять, по пути ли ему с человечеством.
— Но разве не могут люди ошибаться или заблуждаться?
— Когда говорят, что народ ошибся, то ошибаются именно те, кто так считает. Потому что только говорящий подобное определенно не знает людей, о которых он такого мнения. Люди не настолько глупы в своей массе, и они совсем не быдло. Да, они охотно принимают ложь и соглашаются с ней, предпочитая пребывать в заблуждении и заниматься самообманом лишь для того, чтобы не совершать коренных изменений привычного образа жизни. Не потому ли так трудно отказаться от того, во что человек действительно верит? Тот, кто пытается построить фундамент новой веры на развалинах старой, просто неумный человек. Ему никогда не поверят, если он развенчал то, что для людей было святым. Вера может быть только однажды. Потому-то Иисус не разубеждал людей и не отрицал прежних установлений. Он лишь объяснял скрытую за ритуалами суть, доказывая, что не человек для субботы, но суббота для человека. Выступая не против буквы, но за дух закона, Христос ничего не убавил от прежних верований, а лишь провозгласил новую заповедь, вобравшую в себя десять заповедей старого завета.
...
(из романа "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак")

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

НА ГЛАВНУЮ